Напярэдадні святкавання Дня Перамогі ў рэдакцыю зайшла невысокага росту жанчына. Яна акуратненька пачала даставаць з папкі мноства друкаваных лістоў і сказала, што ўсё гэта работы Міколы Цімошака, яе дваюраднага брата.
Пазнаёміліся. Аказваецца жанчыну завуць Клара Дзмітрыеўна Дунай. Нарадзілася яна ў Аргелаўшчыне ў 1932 годзе, вучылася ў Вошкатаўскай сямігодцы, пасля – тры гады ў Капылі. Закончыла тэхналагічны інстытут і працавала інжынерам-тэхнолагам на Мінскім трактарным заводзе. І да творчасці свайго брата яна звярнулася невыпадкова, за што мы ёй вельмі ўдзячны, бо перад намі адкрываецца яшчэ адна невядомая старонка з жыцця нашых землякоў.
Хто ж такі Мікола Цімошак? Паводле слоў Клары Дунай, нарадзіўся ён 3 верасня 1923 года ў мястэчку Грозава Слуцкага павета Мінскай губерніі ў простай сялянскай сям’і. Закончыў 9 класаў Грозаўскай школы. І тут пачалася Вялікая Айчынная вайна. Старэйшая сястра Соня была эвакуіравана з Грозава. Шура пайшла ў армію.
У 1942 годзе памёр бацька. Мікола папрасіў прабачэння ў маці за тое, што пакідае яе адну, і адправіўся ў партызаны. Хлопец з юнацтва пазнаў цяжкасці ваеннага ліхалецця. Пасля вызвалення Беларусі ад нямецка-фашысцкіх захопнікаў Мікола Цімошак працаваў у Капылі загадчыкам РДСК, а на наступны год паступіў ва ўніверсітэт на факультэт журналістыкі, які закончыў у 1950 годзе.
Усё жыццё наш зямляк працаваў у друку, спачатку – старшым рэдактарам рэдакцыі мемуарнай і ваенна-палітычнай літаратуры, 22 гады — у выдавецтве “Беларусь”. Шырока вядомы яго інтэрв’ю з маршалам авіяцыі Рудэнка С. І., расказ пра маршала Красоўскага С. А. Цімошак нават пачаў пісаць раман пра апошняга, але не змог яго закончыць. 28 жніўня 1987 года наш зямляк загінуў у аўтамабільнай аварыі. “Аб гэтым цяжка, вельмі цяжка ўспамінаць, – адзначае Клара Дунай. – Брат быў пры выдатным здароўі, напоўнены радасцю жыцця. Яму было ўсяго 64 гады”.
Марыя ШЭІНА
Двадцать второго...
Двадцать второго
В четыре утра
Первые бомбы
Летели над Брестом –
Черными буквами слово –
ВОЙНА.
Стоны, снаряды,
Треск автоматов –
Все приняла на себя страна.
Бог мой, о, сколько
Погибло солдат.
Что ты наделала
С миром, война?
Политая кровью,
Омытая потом,
Многое помнит земля.
Знают об этом
Мертвые дзоты,
Знают живые края.
Я и друзья мои
Знают об этом,
Мир обязательно
Должен знать:
Брест не погиб.
И герои бессмертны,
Спасшие Родину-мать!
Алесь МАКАРЕНКО
Привыкшие не плакать,
не стонать,
Да потому, что так их научила
И жизнь, и Родина, и мать.
Великий праздник –
День Победы –
Для ветеранов, как набат,
Звучит в ушах,
не умолкая, громко
Для генералов, офицеров, рядовых солдат.
Уходят годы,
пролетают птицей,
И силы уж не те,
здоровье уж не то,
Но твердо знают наши ветераны,
Что старость их
не омрачит никто.
Да, это было время
страшных испытаний,
Где все горело,
плавился металл,
Но то, что им нужна
была победа,
В душе и сердце
несомненно каждый знал.
Весны сорок пятого года
Измученный ждал
весь народ,
Советский солдат –
победитель
Свободу и мир
нам принес.
Да будет тебе и хвала,
и слава.
Народом любим ветеран!
Ты сделал ценой
своей жизни
Жизнь светлую
Родине, нам.
Николай ШКАДАРЕВИЧ,
г. Копыль
Действительно, усадьба Конюхи известного петербургского инженера Григоровича пережила сложную историю. Усадебный двухэтажный каменный дом с видовой башней и массивным, далеко выступающим вперед, четырехколонным портиком до 30-х годов ХХ века служил домом отдыха. В 30-е годы в усадьбе разместился 20-й кавалерийский полк 4-й кавалерийской дивизии им. Ворошилова, которой с 1933 по 1937 год командовал Георгий Константинович Жуков.
Сам полководец в своей книге «Воспоминания и размышления», которая вышла в 1969 году, о полку в Конюхах пишет: «После 19-го Манычского полка я подробно познакомился с 20-м, 21-м и 23-м кавалерийским полками, 4-м конноартиллерийским и 4-м механизированным полками, а затем с отдельными эскадронами дивизии. В самом тяжелом положении оказался 20-й кавполк, стоявший в д. Конюхи в 20 километрах от города Слуцка. Полком командовал Владимир Викторович Крюков, который потом, в Великую Отечественную войну, возглавлял кавалерийский корпус, который не раз был отмечен в приказах Верховного Главнокомандующего. Полк располагался близко к государственной границе и являлся как бы авангардом дивизии.
Несмотря на тяжелые условия, настроение всего личного состава полка было бодрым. Даже жены офицеров, покинувшие хорошие квартиры под Ленинградом, и те не унывали. Жаловались только на одно: негде учить детей, нет школ…
Большую часть учебного времени дивизия находилась в поле, детально изучая организацию и ведение боя в сложных условиях. Стремительные марш-броски в исходное положение, острые моменты в создавшейся обстановке шли на пользу начальствующему составу. Мы настойчиво добивались от командиров и политработников овладения искусством четкого управления частями в бою, без чего невозможно осуществить разгром противника в условиях большой динамичности современного боя».
В Конюхах полк находился до 1939 года. Что касается усадьбы, то с пребыванием там полка связано изменение ее планировки:
построены деревянные казармы, кирпичные дома для командного состава на месте парка, который располагался за партером. Часть территории усадьбы заняли конюшни из кирпича-сырца. В полк приезжали видные военачальники того времени – Климент Ворошилов, Семен Буденный и, конечно же, Георгий Жуков.
Усадебный дом и казармы сгорели в годы войны. На месте дома построен учебный корпус Грозовской средней школы-интерната для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Кирпичные казармы в 1953 году были восстановлены и достройкой объединены в жилой корпус интерната. Корпуса замыкает бывший партер с травником и старыми деревьями конского каштана и тополя белого.
Подготовил Владимир СКРИПИНСКИЙ
Все дальше уходят вглубь истории трагические и героические события Великой Отечественной войны. Молодые люди узнают о войне лишь по воспоминаниям ветеранов, которых становится все меньше, по художественным произведениям и от тех, кому по воле судьбы пришлось прикоснуться и стать участником этих страшных дней.
Помню хорошо, как начиналась эта всенародная трагедия, как рыдали и кричали женщины, провожая своих близких мужчин на фронт. День начала войны мне запомнился приездом из района в нашу деревню Велешино председателя колхоза Давыдовского со страшным известием – фашистская Германия напала на Советский Союз. Я помню, как упала замертво загнанная им лошадь, заголосили женщины. Все наши мужчины в этот день заготавливали сено в двадцати километрах от деревни. Что-то подобное мне довелось увидеть много лет спустя перед отправкой полка ВДВ, в котором я служил, в Чехословакию. Когда раздалась команда «По машинам!», жены и дети офицеров кричали и плакали так сильно, что у бывалых вояк слезы наворачивались на глаза: память о войне у многих была свежа...
А в 43-м году моя деревня находилась в партизанской зоне в Копыльском районе, здесь дислоцировались несколько партизанских отрядов. Немцы к нам заглядывали редко, всегда спешили сделать свое грязное дело и скрыться. Места предположительного размещения партизан часто бомбила фашистская авиация. Во время затишья жители нашей и соседних деревень старались убрать и обмолотить зерновые, чтобы сохранить от немцев и от пожаров. В один из дней августа 1943 года группа партизан приказала моему отцу отвезти их на лошади в указанное место. Отец был очень занят на уборке и поручил мне, тринадцатилетнему пацану, выполнить приказ партизан. Ехать нужно было через лес. Партизаны, зная, что немцы часто устраивали в этих местах засады, пошли стороной, далеко от дороги, приказав мне ехать на телеге одному, но в случае перестрелки бросать лошадь и падать на землю. К счастью, все обошлось, и я благополучно выехал из леса. Партизаны встретили меня и похвалили за смелость.
В пункт назначения – деревню Василевщина, которая находилась в двух километрах от полицейского гарнизона, мы добрались, когда уже совсем стемнело. Остановились в крайнем доме, где жила женщина с двумя малолетними детьми. Партизаны ушли на задание, а мне приказали без них никуда не уезжать. Одет я был очень легко и сильно замерз. Добрая женщина пожалела меня и разрешила погреться на русской печке, где я быстро уснул. Ночью возвратился один из партизан и разрешил мне ехать домой.
Хозяйка, услыхав это, стала со слезами на глазах умолять меня уехать как можно быстрее, так как немцы и полицаи часто появлялись в деревне рано утром. Если находили посторонних, то расстреливали как их, так и всю приютившую семью. Можно представить мое состояние: страх за свою жизнь, за жизнь малолетних детей и их матери, умоляющей меня поскорее покинуть ее дом. Но я послушал женщину и поехал. Лошадь гнал без жалости, думая только о том, как бы быстрее выбраться и увидеть ближайшее жилье. К рассвету я добрался до ближайшей от леса деревни и с радостью заметил дым из трубы в одном из домов. Приветливая хозяйка, выслушав мой рассказ, не только пустила погреться, но и угостила блинами с молоком. К себе домой я попал только к вечеру. Меня встретила старшая сестра и рассказала, как мама не спала всю ночь, волновалась и ругала отца за то, что он поручил мне такое опасное дело. Но все было позади, и я радовался, что сумел выполнить поручение отца, приказ партизан и побороть страх. Повзрослев, я узнал от отца, что в том полицейском гарнизоне у партизан были свои люди. Один разведчик, некто Юрченко, сумел не только внедриться в полицейскую часть, но и уговорить отряд полицейских, более сорока человек, перейти на сторону партизан. К несчастью этот 23-летний юноша погиб от рук предателя. Имя героя высечено на обелиске в поселке Песочное в числе погибших за освобождение Белоруссии.
Ярослав ЖИЛКО,
д. Велешино-1
