Эта война в каждой семье нашей многострадальной страны оставила свой след и чаще всего – кровавый. Для всех славянских народов у Гитлера был один план – уничтожить или сделать рабами. Война государств...
Осенью 1941 года немцы осознали, что «Блицкрига» им не видать и решили кое-что поменять в своей стратегии. Долгосрочная война требовала финансовых вливаний, сырья и большого количества трудовых ресурсов. Финансов у Гитлера хватало, а все остальное он решил взять на Востоке. Мероприятия по поставке рабочей силы с оккупированных территорий известны как «Программа Заукеля», предусматривающая вербовку крепких женщин в возрасте от 17 до 35 лет. Гитлер заявлял: «Погибнет ли 10 тысяч русских баб от изнурения во время рытья противотанковых рвов, меня не интересует. Для меня важно только одно – когда ров будет закончен для Германии». Все вывезенные из бывшего СССР в Германию на принудительные работы носили специальный нагрудный знак со словом ОЗТ (матерчатый прямо-угольник с белыми буквами на синем фоне) – свидетельство унизительного и бесправного статуса. Источники говорят, что на немцев работало 5 млн советских граждан, среди них 400 тысяч белорусов. Судьбы их складывались по-разному. По прибытии им наносили татуировку. Кто-то работал на заводе, кто-то на ферме, кто-то жил в бараках в нечеловеческих условиях. На многих проводили опыты. Те, кто работал на заводах, производили технику, моторы для самолетов, шили форму. За каждый день, который (по болезни) не работали, получали удары кнутом. «Это вам не большевистская Россия, Германия лентяев не любит». И тогда многие поднимали протесты, назло немцам, чтобы дожить до нашей Победы. Они были убеждены, что Родина победит.
[caption id="attachment_111748" align="aligncenter" width="840"]
■ Воспоминания Марии Никифоровны Волчкевич даются очень трудно[/caption]
И она победила! Немцы никогда не признавались, что на их заводах трудились самые настоящие рабы. Крохи, что им платили, уходили на похлебку и жилье. Везло тем, кто попадал на ферму. С едой там было полегче. За те капли, которые оставались от денег, можно было купить продукты, но по ценам в два раза выше, чем для немцев, и не во всех магазинах. В целом, это было обычное рабство, обыкновенный фашизм.
Родственники многих угнанных знали, где находятся пленники. Немцы «играли» в защиту прав человека, давали писать домой письма, но хорошо их рецензировали. До 1944 года разрешалось получать скудные (а какие могли выслать родственники?) посылки из дома, а вести переписку можно было до ноября 1942 года. Позднее они писали только на поздравительных, ярких художественных открытках.
[caption id="attachment_111746" align="aligncenter" width="600"]
■ В фондах музея хранится та самая открытка из Германии[/caption]
Я читаю такое письмо на открытке, присланное девушкой
Женей в 1943 году в д. Горностайлово, хранящееся в фондах музея:
«Здравствуйте дорогие родственники. Сообщаю, что я пока жива и здорова. Живется мне здесь (слово замазано). Эту девочку (она изображена на открытке. – прим. Авт.) дайте моему маленькому братику Коле, пусть он вспоминает, что у него есть где-то сестра».
Вторая открытка от девушки
Лили, посланная в 1942 году, где на фоне фермы изображена немка с девочкой в ярких красках. Вот пример фашистской пропаганды. А многие угнанные вообще не писали писем, чтобы не расстраивать родных. Поэтому мало у кого в семье сохранились такие весточки с неволи.
…и личная
Институт истории НАН Республики Беларусь в январе 2022 года объявил республиканский конкурс творческих работ, посвященный Году исторической памяти. Среди номинаций будет номинация «ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА В ПАМЯТИ МОЕЙ СЕМЬИ». А что останется в памяти моей семьи?
…Я слушаю тихий рассказ своей мамы
Марии Никифоровны Волчкевич. Это отрывки воспоминаний, говорить ей тяжело, льются слезы. Она замолкает, потом опять бередит душевные раны. Ей было ровно 5 лет, когда счастливое детство перестало быть счастливым. В отчем доме в д. Безверховичи Слуцкого района поселились немцы, выгнав семью и восемь детей. Им помешала собака – немец вздернул автомат. Секунда – и маленькая Мария закрыла своим щупленьким телом четвероногого друга. Закричала бабушка, испугались куры, это отвлекло убийцу, поэтому мама осталась жива.
[caption id="attachment_111747" align="aligncenter" width="600"]
■ Страшные кадры военной фотохроники[/caption]
Дедушка выкопал в саду яму, чтобы было где ютиться семье, утеплил ее. Затем их заберет бабушкина сестра в свой небольшой дом. Мамин старший брат позже сбежит с принудительных работ на заводе к партизанам, прихватив с собой воз соли, сымитировав с другом ограбление (немцы поручили ее куда-то отвезти). И каждый день после этого дом будет посещать полицай, угрожая и указывая на виселицу, которая зловеще высилась посредине деревни. Бабушка, завидев его в окно, прятала малышню под припечек. Старшая сестра Ольга (1923 года рождения) носила донесения в партизанский отряд. А днем ее вместе с другими девушками немцы гоняли по дороге до Слуцка. Немцы боялись мин на шоссе, и девушки шли с граблями перед техникой. Поранив ноги, Оля однажды не вышла на работу. Но ее выволокли из дому и гнали бегом впереди мотоцикла. Днем малыши собирали на болоте щавель и несли продавать в Слуцк на базар или обменять на какую-нибудь провизию. Или собирали гнилую картошку, колоски, а бабушка варила затирку. Ее черный цвет мама помнит и сегодня. Но какой вкусной была эта невкусная похлебка! Вот почему сегодня всегда мама на вопрос «Вкусно?» отвечает: «Спасибо за все, что дал Бог».
Немцы, уходя из деревни, сожгли их дом. Тогда дедушка построил землянку, поставив окна на землю, семья радовалась, как чуду, своему углу и лавам, ведь можно было спать на них, а не на полу. Мама от недоедания и холода заболела. Местный врач сказал, что надо готовиться к худшему. Маму везли домой умирать, а она хватала ручонками землю и… жадно ее глотала. Жизнь и родная земля победили в этой страшной войне.
Мама замолчала, а я не стала больше настаивать. Как назидание она прошептала: «Цените свою свободу и независимость». Долгих лет тебе, мама.
Валентина ШУРАКОВА,
директор Копыльского районного краеведческого музея