Несколько десятков лет назад в деревне Думичи Копыльского района еще оставались люди, знавшие и помнившие Александра Осиповича. Но вспоминать его имя, особенно в первые послевоенные годы, да и вплоть до середины 80-х годов, «лишний раз» никто желания не проявлял. Любознательность пресекали тяжелым вздохом и лаконичным ответом: «Меньше знаешь — лучше спишь». Боязнь перед партией, перед репрессивными органами надолго поселилась в людских душах.
Из биографии
Родился он в крестьянской семье. Окончил Несвижскую учительскую семинарию, а после Минский педагогический институт. С 1911 по 1914 год – учитель Речицкой начальной приходской школы. В Первую мировую войну на Юго-Западном фронте, подпоручик. С октября 1918 года в Минске, член Белорусской партии социалистов-революционеров. Один из инициаторов создания в январе 1920 года Белорусской коммунистической организации (являлся членом ЦК), один из организаторов антипольского подполья и партизанского движения на Минщине. С июля 1926 года – Нарком внутренних дел БССР а с 1 сентября 1928 года – Нарком юстиции и Прокурор БССР.
В конце 1930 года необоснованно обвинен к принадлежности к «антипартийной» группе Игнатовского-Жилуновича. 23 января 1931 года освобожден от исполнения обязанностей Наркома юстиции и Прокурора республики и назначен председателем Бобруйского райисполкома. 27 апреля 1937 года арестован органами НКВД БССР по обвинению в антисоветской деятельности. 29 октября 1937 года Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к расстрелу (дата смерти – 11 декабря 1938 года). Реабилитирован в 1956 году.
Папки из шкафа заговорили…
Именно так называлась статья Николая Короля, размещенная на портале «СБ. Беларусь сегодня», которая пролила некоторый свет на судьбу Александра Сташевского. А пробелы в родословной устанавливал племянник репрессированного наркома внутренних дел Анатолий Сташевский. Очень он хотел понять, кем на самом деле был двоюродный дядя Александр Сташевский, врагом народа или его благотворителем.
«Не слишком много удалось узнать о судьбе Александра Сташевского и у его дочери Майи, – читаем в статье. – Не спешила женщина со своими оценками. Скорее, сама не знала всей тайны в деталях, не исключено, что и побаивалась торопить время. Долгие годы на антресоли в минской квартире Майи Александровны пролежали папки с некоторыми документами, принадлежавшими Всеволоду Игнатовскому – первому президенту Академии наук, стоявшему у истоков белорусской государственности. Их в 1979 году принес пожилой человек, представившийся давним знакомым ее родителей, и просил сохранить. Объяснил, что на склоне лет оставлять их у себя не рискует из-за опасности, что могут потеряться. Имени его она не запомнила.
Словом, если судить по меркам сегодняшнего дня, то даже в «вольноопределяющийся» период в биографии Сташевского ничего контрреволюционного не замечалось. С освобождением же Минска от белополяков бывший подпоручик идет служить в Красную Армию. Командовал взводом, затем ротой. Организаторские способности не остались не замеченными. С ноября 1921 года Сташевский – секретарь ЦИК, а затем – Совета народных комиссаров БССР.
И в последующем работая примерно по два года председателем Полоцкого окружного исполкома, наркомом внутренних дел, а позже наркомом юстиции и прокурором БССР, Александр Осипович не отрекается от белорусских традиций, от идеи возрождения нации, обеспечивает охрану порядка, соблюдение законности в республике, требует точного исполнения подчиненными своих обязанностей.
Так в чем и когда проявилась антисоветская деятельность, в которой, как и его сподвижники, обвинялся Александр Осипович Сташевский? Как следует из ответа управления КГБ по Гомельской области для дочери Майи Сташевской, он обвинялся по ст.ст. 70, 76 УК БССР в том, что «…являлся активным участником антисоветской террористической организации, был сторонником насильственного отторжения БССР от СССР».
В гомельской квартире он и был арестован. Осужден к расстрелу с конфискацией имущества. Тяжелая, несправедливая судьба постигла всю семью бывшего наркома и прокурора. Жена Татьяна Ивановна была также осуждена на десять лет исправительно-трудовых работ, восемь из них провела в «Алжире» – Акмолинском лагере жен изменников Родины в Казахстане. Старшая дочь Ирина попала в детский приемник, Майю взяла на воспитание мамина сестра. Но одной бедой судьба младшей не обошлась: в 16-летнем возрасте девушку фашисты вывезли из Минска в Германию. Работала на ферме.
После войны Майя Александровна вернулась на родину, хотя с ее знанием иностранных языков и как дочь репрессированного могла найти себе приют на Западе. Только не тот характер у Сташевских – не могут без своей Беларуси. В 1948 году вернулась и какое-то время «ходила» под подозрением у органов.
Справедливость в отношении семьи восстановлена еще в хрущевскую «оттепель». Майя Сташевская даже «хрущевку» получила. Позже, уже в независимой Беларуси, дочери признаны потерпевшими от политических репрессий».
Комментарии