21
А воз уже не там...
28.07.2022
Не было у меня ни детства, ни юности. Ни тех дней, когда дети играют в игры. Отца призвали на войну в 1941 году. Он уехал на 20-й день Великой Отечественной. Мать осталась с нами двумя. Я – восьмилетний, и сестре один годик. Как в каждой семье того времени было хозяйство: корова, свиньи, куры, даже собака и кошка Мурка. Всех надо накормить, напоить. Еще в мае отсеялись, посадили в огороде картошку, грядки. Нужно все прополоть, полить водой, чтоб не пропало. В 1941-м еще успел помочь отец. А вот со следующего года все легло на плечи матери, ей надо работать самой, да еще смотреть за нами.
В конце 41-го разобрали колхоз, дали и нам захудалую лошадь. Где-то в конце июля колхозники избрали комиссию из нескольких человек (их было пять) и начали делить выращенное в колхозе. Сразу разделили землю: решили, если в семье есть и мужчина, и женщина – значит им положена норма, допустили в норме 10 соток. Вдове и одинокой женщине – полнормы, т.е. пять соток. Матери выделили полнормы. Свои пять соток мать сжала серпом, поставила в бабки (это снопы в кучке), но когда высохли, не было где хранить и куда свезти с поля. Поэтому связали и сложили в сенях. Хотя там было и тесно, и неудобно. На следующий год дали в колхозном амбаре небольшой уголок. Уже было лучше и удобнее.
Кобылу дали, а телеги нет. Приходилось для каждой перевозки просить у соседа, что было неудобно. Зимой мать заказала у мастера телегу, и к весне она была уже готова. Какая была радость: выводи кобылу, запрягай в телегу и перевози все, что тебе надо! Но скоро пришлось огорчиться и переживать: ночью, когда мы спали, пришли воры. Чтоб не наделать следов, они впряглись в оглобли и выкатили воз к лесу. Но не все учли. Все же ночью была роса, и следы от повозки на земле остались. А рано утром мать вышла во двор и увидела, что воза нет. Присмотревшись, она заметила, что остались следы. Мама забежала в дом и с плачем сказала, что своровали наш воз, но есть следы. Пока была роса, она побежала по следу, считая, что найдет. Я тоже очень жалел пропажу и плакал.
Долго не было мамы, мы уже и кушать захотели. И солнце уже поднялось, засветило в окна, а ее все нет. Уходя, она так спешила, что даже дверь не заперла. Я оставил сестренку и вышел посмотреть, где стоял воз. Во дворе уже не было не только воза, но и следов воров и росы. Часа через три уже солнце поднялось высоко и начало греть, корова замычала. Заволновался и я, что пропала мама. Я не показывал сестре, что боюсь, и подавал ей другие игрушки. Страшно было без мамы. И собака молчит, даже кошка спряталась под лавку, словно и ей страшно и кушать тоже хочется. Вот как бывает без хозяйки в доме.
Вдруг слышу скрип. Открываются двери в хату – и на пороге появляется мама. Сестренка, протянув руки, бросилась к ней:
– Мамочка, мамочка, как я боялась и ждала тебя, а тебя все нет и нет. Я думала, ты заблудилась и воза не нашла.
– Нашла, нашла! Увидела воров и говорю им: «Как вам не стыдно, злодюги, одинокую женщину грабить, последнее, что она нажила, отбирать? Сирот наказывать. Я последние деньги и зерно отдала за этот воз, думаю, какая радость –свой будет, не надо кланяться людям, просить! А вы, сволочи, похитили! Хорошо, что хоть следы остались. Ворюги!
Потом мама затопила печь, приготовила еду, накормила всех, в том числе кошку и собаку. Потом покушала сама, напоила лошадь, надела упряжь, взяла дугу под мышку и тихонько подалась за возом. Мама знала, кто украл воз, но из-за нашей безопасности никому не говорила. А с того дня воз на ночь прятали в сарай.
Александр МАЛИНОВСКИЙ,
г. Копыль
Поделиться
Автор: Слава працы
Комментарии